– Папа, – Лиля присела рядом с моей тушей, гладит меня по волосам.

Уставившись в черные глаза дочки, впервые вижу в ней копию матери. А я-то всегда думал, что дочь – вылитая я, только женская версия.

– Моя Лейла, – улыбаюсь впервые за неделю. Сердце учащенно бьется, набирает обороты.

Цепляюсь за дочь, доползаю до кровати, забираюсь, скручиваюсь в клубок.

Лилечка следует за мной. Забирается на кровать, ложится ко мне лицом. Так, и засыпаем вместе. Теперь я ей за папу и за маму.

***

Настоящее

Амир

Наташа сейчас сидит в подвале и только от Назара зависит ее будущее.

Дверь открывается, и в дом устремляется грозная фигура дяди, гонимая ветром и наживой денег.

Молюсь за мою Лейлу. Хоть она и вторая, но только моя!

Наша любовь с Лейлой – поучительная притча. И я никогда ее не забуду.

Но сейчас, впервые за годы одиночества, даю слабину, разрешаю себе влюбиться снова…

Глава 27

Амир

– Аким, здравствуй, – мать выходит к брату почившего мужа, улыбается благодарной улыбкой.

– Камилла, – рад тебя видеть, – дядя натягивает дежурную улыбку, протягивает матери большой пакет. – Подарки, гостинцы.

– Спасибо, дорогой.

Дочки сгрудились за спиной бабушки, поглядывают на деда с опаской.

Аким раздет девочкам подарки, отправляет их «поиграть».

– Ну, здравствуй, Назар, – дядя хлопает старшего племянника по плечу. Рад, что ты приехал по первому зову.

Хмыкаю. Можно подумать, у брата был выбор.

Слишком много денег мы тогда одолжили у дяди на лечение Лейлы, теперь должны ему до самой смерти.

– Дядя, ты знаешь, как сильно я благодарен тебе, – Назар едва заметно улыбается.

– Амир, – дядя смотрит на меня так, будто впервые видит. – Как дочки?

– Нормально, тьфу-тьфу, – делаю вид, что сплевываю через плечо, чтобы не сглазить.

– Нравится им здесь?

– Нравится. Только я немного переживаю, что до школы далеко.

– Ничего. Скоро переедете в город. Вы же мне оба как сыновья, я позаботился о вас!

Становится страшно. Когда дядя говорит о заботе, пред глазами всегда кадры, будто он роет свежую могилу. Вот и сейчас нервничаю по-настоящему. Если дядя даже не дождался утра, когда мы приедем к нему, значит, он что-то задумал.

– Я вам обоим нашел невест! – мужское лицо озаряет наглая улыбка.

– Обоим? – теряю моральное равновесие. Хорошо хоть сидел, иначе бы рухнул.

– Обоим! – сообщает радостно и безапелляционно.

– Ты Назар поедешь в Москву знакомиться со своей девушкой Алиной. Дочь – моего старинного приятеля. А твоя невеста, Амир, живет в Сочи. Дочь одного очень нужного мне человека. Достойная женщина, вдова. Вы подружитесь.

Сердце делает кульбит и норовит остановиться.

Молчу.

Мать и брат глядят на меня, ждут, расскажу ли я дяде о девушке в подполе, которую называю своей женой.

Такая ситуация со мной происходит всего лишь второй раз в жизни.

Когда от моих слов сказанных или скрытых от чужого слуха зависит жизнь дорогого мне человека. На одной чаше весов – жизнь женщины, которую люблю, на второй – мое благополучие, счастье.

Делаю выбор в пользу чужой жизни.

– Спасибо, дядя, цежу сквозь зубы. Как зовут женщину, которую ты мне выбрал?

– Ясина.

– Красивое имя, – хрипло выговаривает Назар, высверливая во мне дырки.

Прячу глаза ото всех в чашке чая, которую мне принесла старшая дочь.

Дядя ловит Лилию за руку, ухмыляется, рассматривая мою малышку как товар.

– Скоро подрастет, мы найдем ей выгодного жениха!

Адреналин выбрасывается в кровь, несется к мозгу. Ощущаю энергетический удар. Меня бомбит, едва сдерживаюсь. Как он смеет решать за меня судьбу моих детей.

Неужели тогда, когда спасал Лейлу, я продал и судьбы дочерей?

– Рано ей еще думать о женихах, – за внучку заступается моя мать, – иди Лиля к себе.

– Ничего, Ясина их воспитает. У нее своих четверо детей. Справится.

Четверо? Плюс трое. Силы улыбаться на исходе. Перестаю сопротивляться, и хандра топит меня.

– Ладно, племяннички, повидался я с вами. Порадовал вас новостями. Мне пора. До сих пор ведь не нашли рыжую гадину. Убежала! И в Москве мои люди караулят ее у дома, у училища. Нет Наташи нигде, как в воду канула. Кстати, – дядя прищуривает глаза, – одаривает моего брата заинтересованным взглядом. – Дело есть к тебе одно деликатное. Надо будет в Москве девушку найти, поговорить нежно-ласково с ее близкими, может, кто знает куда убежала.

Назар понимающе кивает головой.

– Найду, дядя, даже не переживай!

Дядя тяжело поднимается, идет к дверям. В этот момент со стороны кухни раздается громкий стук.

– Кто там? – встревоженно пялится, делает шаг в сторону пустой кухни.

– Ой, беда-беда, – громко жалуется мать, – крысы завелись в подполе. Никак извести не могу. Боюсь их.

– Камилла, – лицо дяди искажается гримасой отвращения, – я тебе пришлю службу по отлову крыс. – Ты уж туда Лилию не отправляй! Поняла! Матур кызы (красивая девочка). Беречь ее надо.

В бешенстве сжимаю руки в кулаки до побелевших костяшек. Аким дочь Лейлы с товаром сравнивает. Как он смеет? Старый мерзавец! Раскроил бы ему череп.

Второй раз в жизни ловлю себя на желании причинить зло дяде. Первый раз был тогда, когда я испугался за Наташу, почуял неладное, узнал, что дядя не собирается отпускать девушку.

Провожаем дядю за ворота, он уезжает, оставляя нас в полном раздрае.

Первой из шока выходит мать.

– Наташа? Рус кызы!

– У нас в подполе сидит Наташа? – брат бросает на меня удивленный взгляд. – Когда ты начал спасать девчонок?

Молчу. Игнорирую вопросы близких.

– Влюбился? – интересуется брат.

– Сыночек, влюбился! – констатирует мать, гладит меня по щеке.

Замечаю, что впервые мать и брат на моей стороне. Они не выдали меня дяде.

Праведный снаружи Аким, с виду такой весь аккуратный, а внутри грязный, кажется, наша семья впервые решила противиться его решениям, когда дело коснулось моих дочерей.

– Брат, спасибо, – протягиваю руку Назару.

Глядит на меня своими черными, сверлит.

– Ами, признайся честно. Ты ведь до последнего думал, что я выдам твою Лейлу?

– Прости, Назар. Шайтан попутал.

Из дома выглядывает Лилия.

– Папа, я достала твою жену, но она стучит зубами. Замерзла. Бабушка, что налить и втереть мачехе, чтобы не заболела?

Удивленно гляжу на дочь. Она называет Лейлу – мачехой, уже не плохо. После «эй», «эта» мачеха звучит как признание того, что дочь согласна с моим решением, привести в дом вторую жену.

В голове бьет набатом: – Амир, я нашел тебе вторую жену, Ясину.

Я снова теряюсь в действительности. Не знаю, что делать дальше, как жить.

Отпустить Наташу домой? Где гарантии, что она завтра не приведет в мой дом ментов. Меня посадят, а мои дети останутся